Переосмысление кровати и мужа под ней

11.12.2013 (Опубликовано в 128 (1744)

На сцене театра имени Чехова состоялась премьера спектакля «Чужая жена и муж под кроватью»
в постановке Бэно Аксёнова по сценарию, написанному режиссёром по мотивам одноимённого произведения Ф.М. Достоевского.

Театралы заранее были заинтригованы. Субботний и воскресный аншлаги показали, что они не разочаровались. И если в первой части спектакля публика в основном привыкала к неожиданной модерновой стилистике, предложенной труппой, то во второй, уже маленько освоившись, просто до упаду хохотала. Представьте себе начало: шестеро молодых артистов идут через зал «на работу», при этом настойчиво прося зрителей выключить мобильники. Потом затевают шумную читку «Чужой жены...», балуясь и потихоньку разыгрываясь. И, наконец, легко и непринуждённо перевоплощаются в своих персонажей.

Названное выше сочинение великого русского писателя - из раннего его творчества. Сюжет вечен: супружеская измена. В данном случае - жены мужу с последующей попыткой рогоносца уличить и разоблачить негодницу. Если кто читал, помнит, каким несчастным мямлей являет собой обманутый муж, и какой неслыханной «преплутовочкой» - его жена. Автор, по обыкновению, мучает читателя терзаниями души своего героя, который попадает в ужасный, комичный и унизительный переплёт, а конкретно - под кровать совершенно чужой жены.

Но режиссёр взял и изменил ход событий. «Изменщицу» сделал вполне порядочной домоседкой, а приключения мужа по поимке неверной жены превратил в нечто виртуальное: полубред-полусон. Соответственно, нить повествования украсил многочисленными «завитушками» - придумками, выраженными словесно и пластически.

Вы когда-нибудь слышали неологизм «холостёжь»? Среднее между «холостой» и «молодёжь». Или предсмертный скулёж болонки, которую главный герой «в припадке самосохранения» придавил, а потом нечаянно воскресил? А слышали ли вы, как «коты шепчутся»?

На главную роль Ивана Андреича Шабрина режиссёр пригласил Константина Харета и не прогадал. Тот создал образ-фейерверк. Получилась гремучая смесь крайней униженности, ненормальной «потливости», опасной настойчивости и великолепной, да просто обалденной пластики, выразившейся в россыпи уморительных телодвижений, что особенно проявилось и в «танце сумасшедшего».

Геннадий Бояркин («франтик с усиками», то бишь чей-то там любовник) оказался достойным партнёром Константину. Оба стройные, прекрасно сложенные. В отлично сшитых костюмах «от кутюр». Но вот чудеса, даже по-современному одетые «фигуранты» каким-то непонятным образом перенесли публику в эпоху Достоевского...

С ролью «изменщицы» Глафиры прекрасно справилась реальная супруга Константина - актриса Алла Туз. Очень смешно вжился в образ старика-генерала на инвалидной коляске вполне молодой и уже ярко заявивший о себе актёр Денис Перьев. На острых красках неверную жену Лизаньку, под чьей кроватью по ошибке оказались главные герои, - сыграла Марина Сташок. А Бобыницына - фактурный, интересный Дмитрий Коев. Все шестеро полифункциональны: играют слуг, знакомых, горожан. Чувствуется, что действо актёров увлекает, они купаются в нём, местами импровизируют, тем более что режиссёр им это позволил. Хороши наряды героев художника по костюмам Сильвии Кожокару - лаконичные, не отвлекающие на себя внимание. Сценограф Юрий Матей поколдовал над основной декорацией - огромной кроватью, устроив так, чтобы артисты под ней не задохнулись и могли маневрировать.

Особый разговор о музыкальном оформлении Артура Аксёнова, профессора Гнесинки. Родной брат режиссёра, он думает с Бэно в унисон и очень тонко, органично создаёт атмосферу в его спектаклях. Сквозь всё действо лейтмотивом проходит музыкальная фантазия Равеля «Вальс» с трагически-маразматическими пассажами (абракадаброй). А вот ария Мефистофеля» из «Фауста» Гуно «Люди гибнут за металл» подчёркивает, насколько слаб человек, вынужденный балансировать на лезвии бритвы, и как легко может свалиться в бездну.

Не домысливайте, не додумывайте плохое! Не впускайте в свою жизнь страхи и фобии! А то накликаете! У страха глаза велики. Таков смысл и императив нового спектакля «Апэчеховки». Ведь в своих страстях, ревности, подозрительности можно дойти до безумия. Что ж, «буква» произведения Достоевского изменена. Но «дух» не тронут.

На вопрос корреспондента «МВ» Бэно Максовичу, почему он дерзнул скорректировать произведение классика в сторону обеления главной героини, которая на самом деле наставляет рога своему ревнивому супругу, режиссёр ответил: «Падшие» героини Достоевского зачастую на самом деле - святые. Они приходят к глубокому осмыслению своей трагической судьбы. Мне неинтересно было ставить спектакль про развратницу, и я решил на свой страх и риск обелить героиню этого произведения».

Спектакль сделан в рекордно короткий срок - за один месяц (34 репетиции). Режиссёр уже отбыл в Германию, где вот уже шесть лет живёт, плодотворно трудится на театральной ниве и читает лекции об истории и культуре Молдовы. А до эмиграции успел поставить на «чеховской» сцене массу кассовых, жизнеутверждающих, безупречных с нравственной стороны спектаклей. Остаётся надеяться, что родная сцена и понимающие зрители дождутся новых спектаклей этого большого мастера.

Наталья СТЕНИЧЕВА